Жанна [СИ] - RedDetonator
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я помню брата Антония, — кивнула Жанна. — И очень благодарна ему за силы, которые он вложил в мою подготовку.
— Аббат Антоний просил передать тебе, что ты всегда найдёшь приют в Аббатстве Святого Терентия, — сообщил ей брат Адриан. — Если что-то пойдёт не так или потерпишь провал, аббатство всегда поможет тебе, знай это. Армией или деньгами, если потребуется.
— А как же крестовый поход? — недоуменно вопросила Жанна.
— Дух меча проводит реформу, — улыбнулся брат Адриан. — Теперь любой желающий свободный человек может поселиться на землях монастыря на привлекательных условиях: никаких налогов, урожай выкупается аббатством по рыночным ценам, гарантируется защита от посягательств разбойников и недовольных лордов, полная свобода деятельности. Взамен надо лишь отдать младшего сына в возрасте от девяти до четырнадцати, если он есть, на подготовку в наш орден. За каждого последующего сына, при его наличии, выплата в четыре турских ливра. От желающих нет отбоя, со всей Франции люди срываются и бегут к нам. Младшие братья — так называется это подразделение, куда мы определяем всех этих детей, насчитывает уже две тысячи с лишним обучаемых. Таким образом мы рассчитываем через три-четыре года утроить количество боеспособных братьев нашего ордена. Через несколько лет ты можешь рассчитывать на пять-шесть профессиональных солдат, которые встанут под твоё безраздельное начало.
— А вы? — спросила Жанна.
— А мы отправимся в поход, — ответил брат Адриан. — Будем биться с магометанами за Балканы в составе христова войска.
— Арким не говорил ничего про изменения плана? — уточнила Жанна.
Она бы и сама спросила у него, но Арким запретил общаться посредством связи через его частицу в левом предплечье. Он объяснял это тем, что резерв магии в этом мире восполнить негде, поэтому необходимо экономить.
— Ничего такого не передавал, — покачал головой брат Адриан. — Мы всегда будем рядом, Жанна.
— Да, спасибо тебе, брат Адриан, — поблагодарила его девочка.
Монах допил пиво из кружки, встал, накинул капюшон плаща и покинул трактир.
Королевство Франция, город Вокулер, 21 февраля 1429 года— Замолви за меня словечко перед дофином, Жанна, — попросил Робер де Бодрикур, морщащийся от утреннего солнца.
— Я скажу, кто мне помог, — кивнула девочка, облачённая в мужскую одежду.
Одежда нужна была для маскировки, чтобы не было проблем в пути. Ей дали пятерых пожилых воинов из гарнизона Вокулера в сопровождение, а также двух оруженосцев. Этого было мало для предстоящего пути через бургундские земли, лежащие между Шиноном и Вокулером.
Были ещё братья Жанны, экипированные и вооружённые в соответствии с моментом, а также отряд из двадцати братьев-монахов, которые будут держаться поблизости, где-то впереди.
— Иди, и будь что будет! — патетически воскликнул де Бодрикур и Жанна пришпорила коня.
Спустя шесть часов пути они уже были у деревни Бюр, перед которой спереди приехал один из братьев-монахов.
— Впереди подозрительные всадники, брат Адриан беседует с ними, — сообщил брат Мартин. — Лучше объехать деревню по широкой дуге.
Жанна молча кивнула и развернула лошадь.
Нужно было торопиться, так как лишние стычки с бургундцами, чья территория начнётся очень скоро, были совершенно излишни.
Ближе к ночи они оказались у Жуанвиля, где решили остановиться.
— Жанна, что-то мне не нравится идея лезть на территорию бургундов… — поделился опасениями Жакмен, падая на трактирную кровать.
— Так надо, — ответила Жанна.
Королевство Франция, д. Курбан, 23 февраля 1429 годаВ ночь с 23 на 24 февраля они достигли деревни Курбан, где происходило что-то непонятное и явно неприятное для местных жителей.
Вопли ужаса они услышали незадолго до того, как перед ними предстала картина ночного нападения: горели крыши домов, силуэтами проскакивали всадники, панически бегали люди, звенели металл мечей и тетивы луков.
Братья-монахи обошли деревню с другой стороны, они условились, что перед остановкой на ночлег они должны разведывать пространство вокруг. Вероятно, они не услышали и не увидели происходящего в деревне, так как сразу поехали осматривать местность.
Такова особенность средневековых битв: можно пройти в километре от большого сражения и не услышать ничего. Это в эпоху пороха все желающие и не желающие будут уведомлены о происходящей баталии посредством грохота сначала аркебуз и примитивных бомбард, затем мушкетов и дульнозарядных пушек, а потом и с помощью винтовок и казнозарядной артиллерии.
— Мы должны вмешаться, — сказала Жанна.
— Это неразумно, потому что… — начал отговаривать её Пьер.
— Всё равно, — Жанна пришпорила коня и рванула вперёд, на ходу вынимая меч из ножен.
Меч ей вручил Бертран де Пуленжи, купив его по важному случаю у одного рыцаря. Тот совершенно спился и распродавал всё своё имущество.
— В атаку! — заорала Жанна.
Увидев вооружённого человека с мечом, утаскивающего куда-то вопящую женщину, Жанна рубанула его по шее, наполовину отрубив голову в шлеме-шапеле.
Остальным членам отряда не оставалось ничего другого, кроме как присоединиться к её одиночной атаке.
У дома старосты деревни, единственного не пылающего здания, собралась группа налётчиков. Они пытали некую голую пожилую женщину, прижигая ей промежность факелом. На это смотрел пожилой мужчина, который вырывался и кричал.
Жанна подлетела на коне и одним ударом наглухо убила налётчика с факелом. Умчавшись во тьму за домом, она оставила испугавшихся налётчиков раздумывать о том, что это сейчас было.
Они оставили женщину в покое, похватали оружие и приготовились к отражению внезапного нападения.
Из-за дома Жанна вышла пешком.
— Разбойникам и душегубам только одно наказание — смерть, — произнесла она, подняв меч.
— Эй, Клод, не убивай эту замухрышку, — с похотливой улыбкой произнёс один щербатый налётчик в антикварном нормандском шлеме. — Тут слишком мало баб, боюсь, не хватит на всех!
Здоровяк, вооружённый фальшионом, вышел к Жанне и приценился к её мечу.
— Детка, брось меч и не будет больно, — попросил он её.
— Можешь не сдаваться, — разрешила ему Жанна, начав атаку.
Отразить удар фальшионом не составило особого труда, так как бил этот налётчик не слишком умело, как-то по-деревенски, будто дубинкой.